Алекс Ростоцкий - Splashes - 2002

Об альбоме. (выдержка из интервью Алекса Ростоцкого)

— Это новый альбом, который с хорами? Когда выйдет?
— Да вот когда закончит мой великий дизайнер Игорь Лысенко, что-то ему в голову вошло… Он сделал все в одном стиле, а потом слушал-слушал музыку и понял, что все надо переделывать, отказался полностью от предыдущего и сделал такую… полную ирреальность.
Есть там такая картина: я такой большой, и меня окружают какие-то птицы. Какие-то попугаи сидят, и рука у меня указует куда-то, а внизу — маленькие мандарины, учителя китайские, японские сидят, на меня смотрят.
И весь буклет в таком духе. Так дизайнер решил. Все, говорит, хватит черных цветов, давай мы красками поиграем. Там на одном попугае, наверное, миллион оттенков.
(Мы перебираемся в комнату, где происходят все репетиции всех проектов. Как туда влезают несколько человек — непонятно.)
— А что? Диван убирается в другую комнату, и здесь все садятся. Барабанщик вот здесь. Стол тоже я убираю, и все духовики, все-все здесь, в этой комнате.
— И как соседи?
— Ничего. Это происходит уже много-много лет.
— Они, наверное, наоборот — своих друзей еще приглашают.
…И начинается джаз. Музыка разных стран и континентов — Африка, Япония, Китай, Индия, Россия. Не столько этно, сколько ассоциации, ощущения от когда-то увиденного. Splashes — новый альбом Ростоцкого — всплески.
— Splash — еще «бултыхнуться» слово. Я с детства любил. Не зная броду, бултыхался в воду. Меня все время ловили, потому что я плавать не умел. Это о названии, а как появилась идея каждой композиции — об этом будет в буклете к диску. Еще там будет рецепт сайгонского супа: в горячую воду кладете плавник акулы, среднюю часть змеи, черные грибы. Первые четыре ложки сайгонского супа заесть свежими морскими ежами.
Мы слушаем музыку, иногда Алекс комментирует.
— Теперь — индийская пьеса, «Три раги» называется. Причем третья рага составлена из древних русских знаменных распевов моим учителем Юрием Маркиным.
— Что такое рага?
— Рага — ладово-мелодическая модель. Мелодия раги дает повод для импровизации. В этом смысле индийская классическая музыка напоминает джаз. Это первая рага была, теперь вторая. А сейчас будет третья, из знаменных распевов. «Звонили звоны в Новгороде» — следующая пьеса. (Звучит безумно красивый хор.)
— Самое красивое — хоры, они все держат на себе.
— Они создают атмосферу. Вообще на этой пластинке решилось много художественных задач, что на других альбомах не всегда удавалось.
Нужно было в связи с такой географичностью получить необычные вещи…
Человек, занимающийся Востоком, должен был стать русским. Например, Юра Парфенов должен был играть абсолютно русские мотивы. Это очень сложно. У него получилось блестяще.
Это пьеса, написанная Юрой для его дочери. А теперь японская пьеса. Самурайская такая получилась. Впервые за свою композиторскую практику я в одной теме совместил три разные мелодии («Путь воина» — «Сад камней» — «Старые учителя»).
— Но это не настоящая Япония. Здесь японское — только повод.
— Я просто дух пытался передать. Другое мне, собственно, не нужно. Бултыхания такие. Я, кстати, много купался в Японском море. И ловил на обед гребешков. Мы жарили их на костре. Они раскрываются, и туда наливаешь соевый соус. Всего несколько минут. Японцы за ними в магазин бегали, а надо было нырять, там все этими ракушками засеяно. Мы на троих покупали килограмм помидоров, я ловил ракушки — и это у нас был обед.
Катя Брезгунова
5 сентября 2002 года