Alexey Kozlov - Genesis - 2002 (2CD)

"CD1":

"CD2":

Самым трудным при составлении этого двойного альбома для меня было решить, каким пьесам отдать предпочтение. Хотелось отразить не только музыку разных стилей, но и тех исполнителей, с которыми мне посчастливилось играть. Джазовые музыканты делятся на две категории. Одни предпочитают всю жизнь придерживаться какого-нибудь определенного направления, не меняя своей манеры, другие наоборот - постоянно покидают «насиженные» места и каждый раз пускаются в путь заново. Я принадлежу ко второй категории. Таким человеком был Майлз Дэйвис, который всегда являлся примером для меня. Эта музыкальная непоседливость - врожденная черта характера, она приносит в жизни немало хлопот, ведь сидеть в привычной обстановке куда спокойнее. Когда ты переходишь на совершенно иную музыку, на другую эстетику, то каждый раз неизбежно теряешь значительную часть своей аудитории, стараясь завоевать внимание новой публики. Особенно остро я почувствовал это в 1973 году, когда организовал ансамбль «Арсенал», начав играть с молодыми рок-музыкантами в стиле фанки-фьюжн. Но даже мои соратники по ансамблю не всегда принимали очередной переход «Арсенала» к новой стилистике. А играли мы много разной музыки - и этнический джаз, и фанк, и Новую волну, и хип-хоп, и электро-поп, и нео-классику, и авангард.
В 90-е годы, когда вместе с развалом СССР прекратилась и официальная филармоническая работа «Арсенала», у меня оказалось, как ни странно, больше свободы для поиска. Я выпустил два альбома, где записал весь материал дома, играя на синтезаторе («Горы Киммерии» и «Ностальгия»). Кроме того, сбылась моя давнишняя мечта - играть со струнным квартетом. Я познакомился с музыкантами из Квартета им. Д. Д. Шостаковича и записал с ними альбом. В 1995 году,
благодаря участию в одной из телепрограмм НТВ, мне удалось вновь собрать «Арсенал», но уже с музыкантами нового поколения. Я продолжил писать музыку для живого исполнения. А постоянным местом, где все это можно проверить на своей аудитории, стал московский музыкальный клуб «Форте».
Пьеса «Осенние размышления» была записана в Варшаве в 1962 году, во время фестиваля «Джаз джембори». Это одна из моих первых композиций. Тогда я играл на баритон-саксофоне, так как был яростным поклонником Джерри Маллигана. Но к тому времени я уже находился под впечатлением от альбома Майлза Дэйвиса «Kind of Blue», особенно от пьесы «Flamenco Scetches». Затем было увлечение бопом, а потом - в конце 60-х - я открыл для себя авангардный джаз и фанк. В 1968 году случай свел меня с теми, кто понимал и любил это направление. Это были саксофонист Александр Пищиков, барабанщик Владимир Васильков и контрабасист Юрий Маркин. Большинство джазменов тогда называли авангард не иначе как «собачатиной». Но мы держались вместе. Нам удалось в любительских условиях записать свою программу. Некоторое время мы даже работали в клубе «Ритм», пока его не прикрыли власти. Здесь представлена одна из композиции того короткого периода - «Гороскоп».
Начав писать музыку для «Арсенала», я перенес некоторые идеи авангарда в джаз-рок, следуя по пути Майлза Дэйвиса. В композиции «Сюита ля-бемоль мажор» уже есть все признаки нового стиля «фьюжн», сплава самых разных жанров. Одна из частей этой пьесы написана на слова дагестанского поэта Расула Гамзатова. Здесь, при помощи этого возвышенного стихотворения, мне хотелось выразить простую мысль, что мы, российские джазмены - не предатели Родины и идеологические диверсанты, как нас всегда пытались представить коммунистические идеологи, - а истинные патриоты, цель которых -обогатить нашу культуру новым жанром.
Пьеса «Свет на пути» отражает определенный этап в моей жизни, связанный с серьезным изучением мудрости Востока, с освоением труднодоступных знаний. Само ее название говорит за себя - «Свет на пути» - это книга английской эзотерической писательницы Мэйбл Коллинз. В «Посвящении Махавишну» я попытался отразить не столько духовные идеи Джона Маклафлина, сколько особый колорит и его метро-ритмические концепции, которые он ввел тогда в музыку стиля «фьюжн». Что касается таких пьес как «Созвездие Льва» и «Краткий покой», то здесь я не могу не признать определенного влияния на меня творчества одного из выдающихся современных композиторов - Джо Завинула, создателя группы «Weather Report».
Во второй половине 80-х в «Арсенале» начал работать мой старый друг Александр Пищиков, с которым мы играли еще в 1968 году. Некоторые пьесы я написал специально для него, слыша заранее, как будет звучать его неповторимый саксофон. Одна из них -«Воспоминание об Атлантиде», где я предпочел играть на синтезаторе, аккомпанируя ему, так же, как и в пьесе «Небесный Голос» (диск 1). Композиция «Гигантские следы», посвящена памяти Джона Колтрейна» последователем которого является А. Пищиков. Еще один пример целенаправленного сочинения - пьеса «Живая вода», написанная специально для гитариста Ивана Смирнова, с учетом его интереса к этническо-ладовой музыке.
Композиции «Загадочный сон» и «Юность Героя», хотя и относятся к разным периодам времени, характерны тем, что я выступаю здесь как «клавишник», используя электронные инструменты и компьютерные программы. Зато, ближе к концу 90-х, меня неотвратимо повлекло к чисто акустической музыке, безо всякой электроники, и даже без микрофонов на сцене. Это привело к созданию программы со струнным Квартетом им. Д.Д. Шостаковича. Здесь звучит одна из моих композиций, записанных с этим замечательным коллективом - «Вспоминая «Эстрелиту». Она была написана мною по детским воспоминаниям о том, как мы слушали во дворе довоенную патефонную пластинку с популярной мелодией мексиканского композитора Мануэля Понсе - «Эстрелита».
Позже я сделал еще одну подобную программу, но с уже «Twins»-квартетом, состоявшим из юных аспиранток Московской консерватории. Мы выступили с ними на фестивале «Славянский базар» в Киеве в 2000 году, где и была записана пьеса «Памяти Николая Заболоцкого». Она является частью литературно-музыкальной композиции, посвященной поэтам-обериутам. Здесь на рояле играет мой партнер по «Арсеналу» Дмитрий Илугдин. Кстати, ряд других композиций, представленных на данном сборнике, записаны тоже отнюдь не в студийных условиях (1-8.2-6,10,11). Это «живое», концертное исполнение, осуществленное без какой-либо возможности что-то исправить и улучшить. Но, зато в них есть «нерв», то есть живое волнение.
В этот сборник не вошло многое из того, что хотелось бы. Нет ни одной композиции из «брейк-дансерского» периода «Арсенала». Я решил не помещать здесь и своих популярных мелодий, таких как «Ностальгия» или «Незнакомка». Они достаточно часто издавались раньше на других дисках. Я предпочел то, что никогда еще не публиковалось в нашей стране.
Алексей Козлов.